Глава 9. Шабашка шестая.

 

Все наши средства информаций,

Восторгом распирая грудь,

Примучивали нас «пышаться» -

Гордиться то есть - чем-нибудь.

 

 И мы пышались неустанно

То Пысанкой, то Роксоланой,

То Сагайдачным, то Кучмой,

А то и Ющенка кумой.

 

Путан отрядом миллионным,

Чьи трудовые мозоли

Вклад в темпы роста экономик

Всех зарубежных стран внесли.

 

Тем, что поехал наш Шевченко

За длинным долларом в Милан,

Что наш маньяк Онуфриенко

В жизнь воплотил рекордный план...

 

Что наши братья-хулиганы

Бить морду - супермастера,

Что власть на зависть прочим странам

У нас - как «черная дыра»...

 

А как закончились кумиры, -

Понос хвалы сменил запор, -

Предметом гордости в эфире

Объявлен был голодомор.

  

Но вскоре, словно истребитель,

И он не вышел из пике:

И приказали долго жить нам

 В глухом идейном тупике.

 

Куда мы только ни писали,

Но не был нам предложен флаг,

Сравнимый по значенью с салом

И вечный, словно саркофаг ^R).

 

Сплин ширился под вопли-сопли,

Но кипе книг благодаря

Кумиром нашим стал Картопля

В канун исхода ноября.

 

Был зусман. Шел мороз по коже.

Желудки исполняли рэп.

А наш Тарас нашел возможность

Взять водку, сало, сыр и хлеб.

__________________________

^R) На четвертом блоке ЧАЭС

 

Предтечей этого момента

Был непосильный потогон -

Грузили вещи президента,

Что дал нажить ему Хартрон;

 

С нечерной завистью во взоре

Желая благ ему туда,

Где солнце, девочки и море...

Не то, что наши холода.

 

И по тому, как мы старались

Жать от зари и до зари,

Магарыча нам полагалось

Не меньше, чем на пьянки три.

 

Но Прыщ в своей манере птичьей

Сказал: - На водку дал бы он,

Да негде разменять наличку -

Купюру евро в миллион. -

 

И чувствуя вину начальства,

Чтобы от дрожи уберечь,

Библиотечное хозяйство

Послал нас вывезти и сжечь.

 

Приятно жечь литературу -

В ее огне тепло и свет!

- Есть пункт «Прием макулатуры»

Там друг мой. Турок Карапет. -

 

Сказал Картопля. И Горбатый

Тотчас командует: «В «Прием!»

Все сдали. Но Тарас припрятал

Себе Шевченка пятый том.

 

Вы за идею не страдали?!

Так вам его понять едва ль!

Такие в ранец раньше брали

На фронт «Как закалялась сталь».

 

Кто б мог подумать, что у турок

И в наше время, господа,

Ценилась так литература,

Как не ценилась никогда?!

 

За тонну рифм, страстей и мыслей,

Что обналичил Карапет,

Картопля нам устроил истый,

Застойной пышности банкет.

 

И хоть судьба Тараса попом-

Звездой не сделала на бис,

Шабашка вылилась потопом

Хвальбы и славы. Бенефис!

 

Себе любимому весь вечер

Пел дифирамбы соловьем,

А крыть, по правде, было нечем

И не хотелось нам втроем.

 

Да, и кому стоять на страже

Устоев критики в глаза?!

Глеб Жеребцов двух слов не свяжет...

И ни к чему ему вязать!

 

Горбатый был всегда нейтральным,

Хотя в команде вес имел,

Быть отстраненным, виртуальным

И летописным - мой удел.

 

И на арене гвоздь программы

Тарас витийствовал один:

- Я не потомок далай-ламы,

Не брал высот или глубин,

 

Не шоу-мен, не Квазимода,

Не черный принц, не белый маг,

Не будоражитель народа

Как депутат и не маньяк,

 

 

Не френд Лолиты в желтой прессе,

Свой не менял на женский пол...

А ценен я и интересен

Как исключительно хохол!

 

Про нас хохлов пускают слухи, -

Любой чуть в этом не утоп! -

Что мы нахальные, как мухи,

А каждый лично - хитрожоп!

 

(Под междометия и вопли

Тут наша бражка приняла

По сорок капель «За Картоплю

Как настоящего хохла!»)

 

- Стоп! - возопил Тарас, - откроем

По книге жизни первый лист.

Путь становления героя

Был длинен, труден и тернист.

 

Сперва, от самого рожденья

Я аморальный был урод

Как воспитанья и ученья

В советской школе горький плод.

 

Как вспомню, так на роже пятна!

Девиз мне навязали в герб,

Чтоб делал каждому приятно,

Себе, естественно, в ущерб.

 

Моими цяцками играли

Все малыши и многих мать,

Звезд с неба не хватал, медали,

Чтоб у других не отнимать.

 

А овощами, что из ездок

В колхозы я не утащил,

В теченье многих пятилеток

Наш город жителей кормил.

 

Я был за все грехи в ответе

Фальшивым лозунгом ведом,

Пока Шевченка в туалете

Мне не попался пятый том.

 

Дневник! Поэта в лучшем виде

Судьбы фактический маршрут.

Я вник, на унитазе сидя,

И позабыл, зачем я тут.

 

Великодушия параша

И бескорыстия гнилье...

Я понял, все это не наше,

Ну, а тем паче, не мое!

 

И бывший нравственный калека,

Пройдя экстерном гения класс,

Стал настоящим человеком,

Второй родившись как бы раз...-

 

Мы были в шоке от признанья,

Картоплину дослушав речь,

Ведь он душевные терзанья

Сумел в понятное облечь.

 

Его мы знали в ипостаси

Вполне обычного хохла

И неизменным оставался

Девиз во всех его делах.

 

«У нас не кража, а дележка! -

Нельзя не взять себе немножко!»

«Ты здесь хозяин, а не гость,

Возьми домой хотя бы гвоздь!»

 

Пошлют в колхоз, несет оттуда

Продуктов три - четыре пуда,

Со стройки тащит за плечом

Мешок с песком и кирпичом.

 

Где надо вкалывать, там нету

Его, зато всегда готов

Он вырвать изо рта котлету

У потерявших бденье ртов.

 

Но тем не менее в бригаде

В те дни работал, как шальной,

Когда решал: «Деталь мне надо!»          

Открутит и сбежит домой.

 

А как усядемся за ящик

 С бутылкой, первый - тут как тут:

«Желаю выручить трудящих,

Что в силу трезвости не пьют».

 

Неужто был он благородным??!!

Тогда какую нужно жуть

Прочесть, чтоб под влияньем, сходу

Менталитет перевернуть?!

 

Не в силах встать, я на коленках

Открыть рванулся пятый том...

Картопля: - Выпьем за Шевченка! -

И мне, - Вчитаешься потом. -

 

Признаюсь, я в дневник вчитался

И разгадал секрет Тараса,

С его влияньем на мозги

Ума и духа мелюзги.

 

Когда судьба борца сверсталась

Вдали от муштр и пыльных бурь,

Его кормил и содержал весь

Интеллигентский Петербург.

 

«Шевченко обожал покушать», -

Сказал бы Гусик из тюрьмы.

Чтоб точность факта не нарушить,

Без рифмы обойдемся мы.

 

 

Факты из дневника великого мученика и страдальца за Украину   Тараса Шевченка, круто изменившие жизнь Тараса Картопли

 

1858 год^R)

19 марта        ... Пообедали у Станкевич...

24 марта        ... Отправились в книжный магазин Н.М. Щепкина... где и   остались обедать.

25 марта        ... Многоуважаемый М.Л. Максимович задал мне обед...

31 марта        ... Отправились в отель «Париж» обедать.

1 апреля        ... Обедал у Белозерского.

3 апреля        ... Дзюбин, который и пригласил меня обедать...

5 апреля        ... Приезжал Смаковский просить меня обедать с ним...

8 апреля        ... Пустился пешком к Семену обедать.

9 апреля        ... Квитался за неумеренный ужин Кроникевича...

11 апреля      ... Забежал к Семену, выпил рюмочку водки и пошел к Корбе обедать.

12 апреля      ... С выставки пошли мы на званый обед к графине Настасье Ивановне.

13 апреля      ... Обедал у Семена.

16 апреля      ... С молодым генералом Крыловым... а обед его, почти  царский, тоже показался как-то приторным.

20 апреля           Обедал у Н.Д. Кавелина...

24 апреля      ... располагал...зайти к графине Настасье Ивановне и у нее остаться обедать...

26 апреля      ... на обеде у Сомальского...

27 апреля      ...Обещался обедать у художника Лукашевича...

29 апреля          Зашел к Дзюбину. Не застал его дома, спросил завтрак...

 

 

_____________________________________________________

^R) Место действия - Санкт-Петербург (прим. автора)

 

1 мая             ... пошли к Остроградскому с намерением там пообедать...

3 мая             ... в 5 часов. Обедать у Уваровых и пробыл в этом раю до 6  часов.

4 мая              ... Зашел... к Уваровым, с целью у них пообедать.

5 мая             ... пошел обедать к Лукашевичу.

6 мая             ... Расставшись с новым знакомым, мы поехали обедать...к Степановым...

7 мая             ... Возвратились к Семену и ...принялися обедать.

9 мая             ... к Старову. Пообедал и пешком же возвратился домой...

11 мая                       ... Обедал с Желявским у Белозерского.

12 мая                       ... пришел я к Дюссо в 5 часов обедать...

14 мая           ... сегодня прихожу к графине Настасье Ивановне обедать...

16 мая                       ... заехали ужинать к Борелю...

17 мая                       ... уговорились обедать у К.Д. Кавелина...

18 мая                       ... отобедав у именинницы...

20 мая                       ... Обедал у моих старых друзей Уваровых.

                                         И так далее...

 

Надеюсь, милый мой читатель,

Из откровений кобзаря

Ты вынес мысль, что мы когда-то

Ему сочувствовали зря.

 

Он не рванул на Украину

Из ссылки, с целью в гуще быть

И участь, как пристало сыну,

С несчастной ненькой разделить.

 

А просьбами к известным лицам

Извел всех, мягко говоря,

Чтобы пристроили в столице...

Замечу, в логове царя.

 

Где можно бедствовать достойно,

Нашармачка кутить и жрать,

И благодетелей спокойно

Честить, бесчестить и марать.

 

При сем с ущербностью страдальца

И совестью неандертальца

Будить в себе тоски понос

И всех топить в потоке слез.

 

Кто хочет перевоплотиться

В хохла и жить нашармака,

Читайте горькие страницы

Шевченковского дневника.

 

А мы пока в своем сарае,

По сорок капель наливая,

Банкет продолжим. Труд не прост

Добыть из вакуума тост.

 

«За баб-с!» - Мне с бабами не перло.

Семейных не навел мостов...-

Сказал Тарас. - Та ест в три горла...

Зачем кормить ее глистов?!

 

Вторая - толстая, как сало!

Сама, зараза, лезла в сеть...

Где на такую материала

Настарчить, чтоб ее одеть?!

 

Была и третья, о которой

Шептался долго весь народ:

Картопля выбил санаторий,

Чтоб отрастить себе живот.

 

И там негаданно, нежданно

Влюбился, аж невмоготу!

Она была из западянок

И Вэклой звали нимфу ту.

 

Кипела страсть смолою в чане...

Он от любви настолько пьян,

Что даже как-то на свиданье

Купил ей семечек стакан.

 

Жизнь стала...- лучше сразу в пекло!

Иссох, почти лишился сил:

После столовки скажет «Вэкла»

И все отдаст, что ел и пил.

 

Врачи ему - то рапс проросший,

То Гербалайф, то валидол...

Не помогло. Но это в прошлом,

Из пепла выпорхнул хохол.

 

Хотя лиха беда начало,

Трудней заканчивать дела.

Рука стакан держать устала

И мысли поглотила мгла.

 

Упасть, заснуть и проваляться...

- Ребята! - брякнул бригадир -

Пора... неплохо прогуляться...

В театр... в музей... или в сортир. -

 

Картопля: - Может, летку-енку

Сплясать?! Ганьба тебе и гэть!

Я требую пойти к Шевченку

И у подножья потрандеть! -

 

Мы выпили. Потом обнялись.

Потом гоняли голубей.

А как на месте оказались,

Не понимаю. Хоть убей!

 

Я мимо идола спокойно

Полвека бегал по делам,

Но в этот раз узрел такое,

Что весь в осадок выпал там.

 

Потом потрезву свежим глазом

Я просканировал гранит

И шебуршенье мыслей сразу

Облек в куплеты, как пиит.

 

Вы  их найдете в эпилоге.

С собой оставшись тет-а-тет,

Я начал пребывать в тревоге

О доле давшего банкет.

 

А вдруг не писанным законом

Тарасу улыбнется рок?!

И что мы за болваны, что нам

Впрок никакой нейдет урок?!

 

Но все закончилось нормально.

Хотя... у бригадира свищ

Открылся и, споткнувшись в ванной,

Сломал ребро и шею Прыщ.

 

Тарас пропал куда-то. Словом,

Так вышло - некому рулить.

И мы решили с Жеребцовым

Пока на службу не ходить.

 

От катаклизмов на квартире

Не отсидеться, как-нибудь...

Прыща, днем позже бригадира

В последний проводили путь.

 

А с ними наша одиссея

Подобный испустила стон.

Строй ликвидаторов рассеяв,

Господь не дал сгубить Хартрон.

 

Наверное, не помешает

Позволить умному себе,

Вперед немного забегая,

Сказать о будущем, судьбе

 

Моих коллег. Все то же бремя

Глеб Жеребцов изволит несть:

Для инженера в наше время

Быть дворником большая честь.

 

Тарас Картопля дивиденды

Стрижет на должности большой

И с ним - советник Президента

Минталий, пламенный душой.

 

Ты поражен, читатель милый?

Мол, как могло произойти?!

Мозги гаданьем не насилуй,

Главу последнюю прочти.