"Из ниоткуда в никуда" В.Копусь

 

 

 

 Глава 6. Шабашка третья

 

Неделю, или две недели,

А, может даже и квартал

На серый мир мы не глядели

Через магический кристалл,

 

Под угнетением потери

Без признаков любви к питью

Порыв - работать, словно звери, -

Предпочитая забытью.

 

Но бригадира сверх утраты

Тревожила и наша прыть:

Зачем спешить на радость НАТО

Самим себе могилу рыть?!

 

- Мы пятилетку за два года,-

Сказал, - не рвемся выполнять,

И милостыни от природы,

Как учит Маркс, не будем ждать.

 

Отныне каждый член бригады

Шабашку обеспечит нам.

Нашел клиента, будем рады,

А нет, налей бригаде сам!

 

И первым оказался в списке

Арсений Фыфык-Блевотинский

По прозвищу Люля-Кебаб -

Любитель выпивки и баб.

 

Чем вызван выбор? Скажем вкратце

Тому, кто спросит «Was ist das?»

Мы все старались не стараться,

Но он был злостный лоботряс.

 

 

Являлся, будучи в загуле,

Хватал для рвения метлу

И на столе или на стуле

Спал до бесчувствия в углу.

 

Или, не видя, как шуруем,

Косил глаза, ушами прял

И часть фамилии (вторую!)

Из окон олицетворял.

 

А то крушил в горячке мебель,

Пульты, станины, сундуки,

Приватизируя из меди

И алюминия прутки.

 

Добычу через проходную

В проходе заднем выносил,

Чтобы за премию большую

Его охранник не схватил.

 

Наутро действовал по схеме:

Утильцветмет - ларек - Хартрон...

И потому был нами всеми

Не очень уважаем он,

 

Что в напряженье вся бригада

Была от этого говна -

Следить все время было надо,

Чтоб он не выпал из окна.

 

- Я что вам рыжий? Конопатый?

Вскипел Арсений, - Почему?

- Я так решил, - сказал Горбатый, -

И возражений не приму. -

 

Тот тут же пылко, как влюбленный,

Готовность выразил свою:

- За фолиант Наполеона

Я всех в сосиску напою. -

 

Для справки: Фыфык-Блевотинский

Был из профессорской семьи

И должен был по мысли близких

Пробиться в высшие слои.

 

Закончил университета

Полусекретный факультет,

Член КСМбюра, газета

Печатала его портрет.

 

 

Направлен на п/я элитный.

Трудись, жар-птицу ухватив:

Расчеты, схемы, алгоритмы,

Эксперименты, конструктив...

 

Он пренебрег козырной картой

И, скрыв от близких выбор свой,

Пошел корпеть в отдел стандартов,

План на уме держа иной.

 

 

Порою в неокрепший разум

Попав, все ставит поперек

Случайно брошенная фраза

Иль малозначущий намек.

 

А фразу ту ему на пляже,

Творя любовный беспредел,

Сказал грузин: «В своем «Пассаже»

Я до одной переимел.

 

Два сотня дэвушек красивых.»

П/я - совсем другой масштаб!

Тут открывалась перспектива -

Пять с половиной тысяч баб!

 

Внезапно вспыхнувшая жажда -

Украсть огонь любви у каждой,

Такой в груди зажгла костер,

Что дымом тянет до сих пор.

 

И, чтоб в служении Эроту

Не отвлекаться на фигню,

«Не бей лежачего» работу

Он выбрал в трудовом меню.

 

Пока в курилках - тары-бары

О том, чего в продаже нет;

Пока взлетали ввысь сигары

Хартроном созданных ракет.

 

Пока партийных и культурных

Починов ветер бушевал,

Арсений после оргий бурных

Над ГОСТом якобы не спал.

 

Его воспел бы в части страсти,

Будь жив сегодня, Апулей;

Но воспевать пришлось начальству,

Когда случился юбилей.

 

 

По всем канонам в этом разе

Должно работника хвалить...

Но что писать о нем в приказе,

Чтоб благодарность объявить?!

 

Блудливости отметить вехи.

Измерить литры, что глотал?!

И написали «...за успехи

В стандартизации болта.»

 

С приходом суверенитета,

А с ним разрухи в каждый дом,

Он пил, сбывая раритеты

Отца, нажитые трудом.

 

 

Тост первый был «За бригадира!

Который хитр, как два хохла.»

Второй: «За честь того мундира,

Кто есть хозяином стола.»

 

«За женщин!», «За козацьку славу!»...

Тут бригадир, предчуя спор,

Прервал: - До задницы державу!

Про баб сегодня разговор.

 

Пусть каждый член расскажет случай,

Поскольку бл...ство - не порок,

Какой он с бабой самый лучший

Или плохой имел урок.

 

Давай, Арсений! - В жизни прошлой

Поймал одну я на лету...

«Измена мужу - это пошло!

Я очень скромная в быту.»

 

Ну, мы залили скромность водкой

И к ней по вычурности луж

Пошли рассеянной походкой,

Пока на Байконуре муж.

 

«Постель приелась до отказа!

Хочу свечу! Хочу вуаль!

Хочу «Симфонию экстаза!»

И лезет сучка на рояль.

 

Вы не бодались на рояли?!

Она - в галопе и вуали,

А я копытами стучу

По клавишам, держа свечу.

 

В антракте «минуэт» сыграли...

А как идти собрались в душ...

Картина Репина «Не ждали» -

Щелчок замка. На сцене - муж.

 

В рояль!!! Лежим на струнах оба,

Накрывшись, словно крышкой гроба,

И груз вины, как яд в вине,

Распространяется во мне.

 

Я в драке далеко не хилый.

Но афоризм есть неспроста,

Что удесятеряет силы

Любого мужа правота.

 

Шарахнет сдуру табуреткой

И вечный получай уют...

А состояние аффекта

Ему любой припишет суд.

 

А как приелся пост рояльный,

Под резонансный отзвук струн

Мы вылезаем, а из спальни -

Не Мойдодыр, а голос юн.

 

Ей выпустить меня б, а мужа

Законным гневом уязвить,

Но, видимо, себя не хуже

Ей захотелось предъявить.

 

Схватив меня за то, что нежат,

Она врывается в сераль.

Врубает свет! А на манеже -

Квартет нудистов и вуаль.

 

Немая сцена перед боем!

И тут мы видим - я и муж,

Что одинаково обоих

Партнерши держат нас за гуж.

 

И разом вспыхнув страстью острой,

Сигаем по команде «Пли!»

Он на жену, а я - на гостью,

Как тигры с полотна Дали.

 

Что оказалось в этой деве,

Слабо английской королеве,

Хотя и ставят даму ту

В недостижимую мечту. 

 

В пучину пламени ныряя,

Вопила: «Мамочка моя!

Ты б видела, что вытворяет

Малышка глупая твоя!»

 

И разгрузив, как на вокзале,

Два-три вагона, вчетвером

Мы вслух Овидия читали

И пили кофе с коньяком...

 

А ныне, в сумрачное время,

Когда нет бабок на еду,

Нужды своей я сбросил бремя

И баб имею лишь в виду.

 

- Красиво и витиевато.

А, главное, и в склад и в лад.

Ну, кто продолжит? - и Горбатый

Свой на Пруленка вперил взгляд.

 

- Сначала выпьем. - брякнул Степа, -

А то иначе будет стресс. -

Мы выпили. - Имела жопа

Одна напрасный интерес.

 

Я как строитель коммунизма

Моральный Кодекс свято чтил,

И Валентине в личной жизни,

Клянусь, ни с кем не изменил.

 

- Степан! Намеками кидаться, -

Вспылил Арсений, - моветон!

Про отмороженные яйца

Твои наслышан весь Хартрон.

 

- От слов козлов-интеллигентов

Я оградить себя прошу,

А то про суть моих моментов

В свою шабашку расскажу. -

 

Горбатый: - Начинай! - Не буду!

Я гордый! - Будешь, я сказал!

- Плевать!  - Не надо бить посуду, -

Влез я в начавшийся скандал. -

 

Пруленко в части убеждений

Тверд и кристален, как алмаз.

И если двух не будет мнений,

Озвучу я его рассказ. -

 

Степан: - Я полностью согласен,

В своих кругах не нужен торг.

Тем более, что ты участник

Моих событий как парторг.-

 

Мы тут же выпили по полной

«За обоюдный компромисс»

И я нырнул в событий лоно

Без предисловий сверху вниз.

 

- Любой трудящийся работник

Не даст соврать о той поре:

Как выходные, так субботник...

Но я о том, что в ноябре.

 

Степан, чтоб укорить начальство,

Одел чего-то из тряпья,

И из штанов его хозяйство

Болталось, как у бугая.

 

Пока он вкалывал с успехом,

Девицы сотню раз на дню

Ходили и давились смехом,

Смотря на Степину мотню.

 

Закончив, пили водку с пивом.

Когда же всех расшорил пир,

Степан сотруднице игриво

Сказал: «Люблю, мой эликсир».

 

А как ее на повышенье

Не выдвинул под Новый Год,

В партком приходит заявленье,

И там дают бумаге ход.

 

С утра такой скандал поднялся,

Такой тайфун, что не унять!

Ах, эликсир?! Ах, домогался!?

Проверить! Исключить! И снять!

 

Беднягу бы замордовали,

Но в переломанный момент

В партком пришла супруга Валя

Сказать, что Степа импотент.

 

«Он как герой Корчагин Павка,

Так на субботнике потел,

Что отморозил все. Вот справка.

И это видел весь отдел».

  

Девицы дали показанья,

Что в ту субботу был мороз.

И на закрытом партсобрании

Закрыли половой вопрос. -

 

Я кончил. Вижу о парткоме

Напрасно сотрясал эфир. -

Кто в полусне, кто в полудреме,

Лишь не свалился бригадир.

 

И несмотря, что час был поздний,

И лить куда, не видел глаз,

Мы выпили «За, женщин козни

Чтоб не коснулись в жизни нас».

 

За сим разбуркал всех Горбатый:

- Подъем! Пора идти домой!

И водка кончилась, и в НАТО

Уже, наверное, отбой. -

 

  Глава 7. Шабашка четвертая

 

Наш день расписан и размерен.

И кто подумать мог тогда,

Что ждут нас новые потери

За меньше месяца труда.

 

Возя железо к окнам тачкой,

И в мыслях не было о том,

Что Фыфык с белою горячкой

Поступит в сумасшедший дом.

 

Мы чуть не рухнули со стула,

Когда узнали сообща

На пятый день его прогула

От прибежавшего Прыща.

 

Как мы пробдели ход событий?!

Скорей всего тому виной

Безвинно сокращенных митинг,

Собравшихся у проходной.

 

Палатки. Выкрики. Плакаты:

«Свои, а хуже, чем враги!»,

«Отдайте, сволочи, зарплату!»

«Когда вернете нам долги?»

 

В глазах уверенных в успехе

И гордо вставших на дыбы

 Любой из наших был штрейкбрехер

В горниле классовой  борьбы.

 

В гнетущей ауре момента

Легко поверилось тогда.

Словам гипотезы Пруленка,

Что Фыфык где-то в их рядах.

 

Когда ж нам истина открылась,

Развеяв утренний туман,

В очко фрустрации спустились

Менталий Гусик и Степан.

 

Случайность, Божья ли промашка,

Но факт имелся на лицо:

Инициатору шабашка

Чревата может быть концом.

 

А эти зайцы в шоколаде

Схлестнулись жарче злых зверей

За право стол накрыть бригаде,

Чтоб отстреляться поскорей.

 

Теперь Менталий взялся сыпью,

А непосредственный Степан

Врубил: - Я коммунист! И выпью

До дна судьбы своей стакан. -

 

Был дождь. Степан привел ватагу

В гараж. Расселись, как смогли.

Но пили, словно не во благо...

Пока до пятой не дошли.

 

Карторля, как волной прибоя,

Ощупав взглядом кругозор,

Где по саванне к водопою

Стекалась фауна, в упор

 

Пальнул: - А у тебя, Пруленко,

Гараж... что мой беднее дом.

- Тут все от потолка до стенки

Моим достигнуто трудом.

 

Тогда раскрой секрет загадки

С каких ты вызвался прулей

Накрыть поляну? - Шесть десятков...

Как раз сегодня. Юбилей.-

 

Горбатый громко возмутился:

- Чего молчал?! Подвел ребят!

- Чтоб в кадры слух не просочился.

А то возьмут и сократят. -

 

И в мою сторону кивает, -

Парторг об этой дате знает.

Когда б Союз Советский жил,

Он точно б оду сочинил. -

  

Осталось честно вам признаться,

Что стих для Степы я припас.

Но я люблю поиздеваться,

А не до этого сейчас.

 

Всю жизнь, куя ключи от счастья,

Он, как махорку - на войне,

Носил в штанах любовь к начальству,

Труду, прогрессу и жене.

 

Упрям, напорист и удачлив,

Среди технологов Степан

Один характером прозрачен

И многогранен, как стакан.

 

В посадки, допуски и базы,

В четвертый Ньютона закон -

Во все дела в отделе влазил,

Где двое спорят, третий он.

 

Технологической моделью

Сейчас бы назван был герой.

И всем казалось, что по делу

Он стал начальником бюро.

 

А в этой кузнице прогресса,

Вцепившись в ручку, словно в лом,

Сто инженеров техпроцессы

Писали, сидя за столом.

 

За недостатки руководство

Ругало их на всех углах:

«Они не знают производства

От небывания в цехах.»

 

Степан, собрав трудящих вместе,

Сказал: «Чтоб выиграть успех,

Вы будете сидеть на месте,

А я за всех мотаться в цех.»

 

Ну, разве можно нам прохлопать,

Чтоб не был стиль его воспет?!

Кто, где, когда не спросит Степу,

«Он в цехе.» - слышится ответ.

 

 

Пренебрегая нормой в КЗОТе,

Пожаром сверху и внутри

Горел Пруленко на работе,

Как два Дзержинских! Даже три!

 

Ему в награду - приз из шерсти,

Портрет на фоне двух знамен,

Уже он «Лучший в Министерстве»

И на «Аллее Славы» он.

 

Местком, хоть в очереди - дыры,

Весь фонд, что для себя берег,

Ему на выбор - три квартиры:

От однокомнатной до трех-.

 

Три пятилетки руководство

Не замечало за спиной,

Что он между станков пройдется

И - за пределы проходной.

 

Иной бы - чтоб напиться «в доску»,

Или - по бабам, их любя;

А Степа бегал, чтоб геройски

Работать лично на себя.

 

За бытность «в цехе» дел навалом

Перелопатил, перебрал:

Три фермы по шабашке сдал он,

Мечи на плуг перековал,

 

Пять гаражей воздвиг и продал,

Две дачи с клумбой, и бассейн.

Побыл спасателем на водах,

Склепал машину из частей...

 

Но справедливость не дремала,

Наткнулась шина на прокол -

Начальник цеха, где мелькал он,

Над ним начальником пришел.

 

И так как цену знал Степану,

Стал проявлять он интерес,

Чем густо сыпать соль на рану,

Мол, где технический прогресс.

 

Ответчик против прошлых правил

Курс направления сменил:

Всех подчиненных в цех направил,

А сам на месте забурлил.

 

И всем и каждому долбил он,

Бья в грудь себя одной рукой,

Какой он весь незаменимый,

Какой загруженный такой!

 

Но полный кайф в конце работы

Ждал всех, кто выйдет в коридор,

Жену из комнаты напротив

Он вызывал на разговор.

 

И Ниагарским водопадом

Ревел у шефовых дверей:

- Не жди! Я буду до упада

Работать с кипой чертежей! -

 

Жена, стеная Пенелопой,

Рвала бюстгальтер на груди:

- Себя жалеть не можешь, Степа,

Нас горемычных пощади! -

 

Но несмотря на то, начальник,

Являя новую метлу,

Возил на каждом совещаньи

Трудягу мордой по столу.

 

Чтоб отличиться, он дружину

Стал посещать после шести,

И записался к магазину,

Ввиду субботника, прийти,

 

Дабы ужалобить начальство,

Одев чего-то из тряпья...

Трагедии с его хозяйством.

Вы помните, касался я.

 

Всё притирается, как сальник;

Степан к работе по утрам

Не приступал, пока начальник

Ему не врежет по мозгам.

 

А возвратясь с планерки, сходу

Собрав бюро, кричал: «За мной!

Служить прогрессу и народу

И лично партии родной!»

 

Когда в лесу Союз распался,

Как грязи, партий стало быть,

Он занудился, заметался

Из-за - не знал, кого любить.

 

В подшефном цехе - запустенье,

Все сбереженья съел Кучма,

А в рынке спроса нет на рвенье

И разветвления ума.

 

Куда не кинь, везде разлады

На фоне новых пепелищ...

И тут его в состав бригады

Включает однокашник Прыщ.

 

И хоть Степан, сказать по правде,

В энтузиазме фору даст,

Чего-то все его в бригаде

Рассматривали как балласт.

 

Не тот, который - хлам в квартире,

А тот, что, начиная старт,

Берут с собою пассажиры

В воздухоплавательный шар.

 

С мечтой заветной о мгновенье,

Когда груз вывалят кулем,

Какое воодушевленье

Наступит сразу и подъем.

 

Степан был глоткою луженный,

Несправедливостью сражен

И всем своим Иерихоном

На весь оставшийся Хартрон

 

Пред тем,  как ротор, трансформатор

И конденсатор сбросить вниз,

Вопил: «А почему ребятам

Не выдать этот механизм?!

 

Мы бьем тут стулья, как посуду,

Диваны, кресла - все подряд!

А посетители повсюду

Под кабинетами стоят!

 

Не надо быть ума палатой,

Чтобы шкафы и стеллажи

Раздать народу без оплаты,

Пускай обставят гаражи!»

 

И так - по каждому предмету!

Хохлов пойди переиначь!

Спасать и выручать их нету,

Зато какой поднимут плач!

 

Горбатый: - Я сказать обязан,

Когда захочешь на покой...

- Какой покой?! Да я два раза

Могу поднять одной рукой... -

 

Степан обвел гараж глазами, -

Мешок муки - колхоза дар...

У них был дефицит с деньгами,

И отвалили мне товар.

 

 И раньше времени не надо

Хартрону ставить крест на мне!

Тем более, что мне бригада

Аккомпанирует вполне.

 

- Чего ты взвился?! Хватит пару!

- А был затронут мой апломб!

- Так выпьем! Слово юбиляру.

- Я предлагаю тост «За лом!».

 

За лом как стержень! И другого

Мы не дождемся, ждя - пождя...

Страна идеями убога

И нет достойного вождя...

 

- Абзац! Не бей горох об стенку,

Достопочтенный юбиляр!

А чем не вождь Тарас Шевченко?! -

Плеснул Картопля скипидар.

 

- Вождь??! - Ну, естественно. Оплот он! -

Тут Гусик моментально встрял:

- В газете круглых патриотов

Попался мне «Универсал».

 

Прочтешь и кончишь колобродить,

Как искупавшись в кипятке.

Нет возражений, в переводе,

На этом гадком языке?!

 

 

  Ухвала Универсала

                 (Газета «Запатриот Державы», 10 марта 1995г)

 

Анализ показал: как жито не вырастает без дождя,

так - у разбитого корыта - народ, когда он без вождя.

Среди великих украинцев, как нам история твердит,

чем легендарнее их лица, тем факт сильнее им вредит.

Геройский гетман Сагайдачный в набегах имя добывал

и в плен захваченных полячек насиловал и продавал.

За это честь ему и слава! Он мог быть символом державы,

но не пошел войной на Русь, хотя божился, подлый трус!

Мазепа - знамя упований! Но на него равняться как?!

Он всеми бит и съеден вшами. Да и заслуг - ни на пятак!

А современные фигуры?! Достойно подняты на щит

великий вешатель Петлюра, Бандера - пламенный бандит!

А вот наш прапор желто-синий облагородить не смогли:

на Украине и поныне кругом жиды и москали.

Один достиг святого лика и должен быть обожествлен

как вождь Украйны - сын великий, певец могил и похорон,

Тарас Шевченко! Дум вершитель! А чтоб не тратить время зря,

и Украины каждый житель проникся духом Кобзаря,

на место Ленина искусно Шевченка надо пришпилить.

Из разновидностей искусства на всех Тарас обязан быть.

Примеров много. Даже больше: «Шевченко в красном уголке»,

«Шевченко в октябре» и «...в Польше», «Шевченко на броневике».

Читает «Правду». В острой сценке встречает Троцкого в штыки.

Вот носится с бревном Шевченко. Вот у Шевченка ходоки.

Тарас Григорьевич в Разливе. На фоне флага Октября.

Вот маленький с кудрявой гривой на всех страницах букваря.

В кругу солдат - (как правда прост он). У ГОЭЛРО - (вникает в план).

Вот ядовитой пулей острой в Шевченка целится Каплан.

Вот с новой головой усатой скульптура кажет нам рукой

маршрут в Европу или в НАТО. Или в Канаду за мукой...

 

 

И тут, как страхи - гильотина,

Горбатый чтение прервал

Командою «Стоять, скотина!

Возобнови, откуда взял!»

 

Кто б знал, за нашею спиною

Качался Глеб, войдя в кураж,

С мешком муки над головою

Готовый разнести гараж.

 

На усмиренье Жеребцова

И водворение муки,

Забыв про власть, сплотились снова

В порыв единый мужики.

 

 

Шабашка вышла новой драмой.

Инсульт. Как сторож рассказал,

Степан над смотровою ямой

Мешком придавленный лежал.

 

На эти случаи взирая,

Мы истины открыли миг:

Харторон нещадно пожирает

Детей (губителей!) своих.

 

На все возможные шабашки

Горбатый вето наложил,

Пака стараньями Семашки

Степан хотя бы не ожил.

 

Но он в бригаду не вернулся...

 

 

 

 

 

Создано на конструкторе сайтов Okis при поддержке Flexsmm - накрутка инста

Выгодно Экскурсия Белек подробнее

Из опусов В.И.Копуся

 Помещаем роман в стихах Копуся Виталия Ивановича "Из ниоткуда в никуда"

Ttraction drive for the frame hanged traction motors of TЭП10-315 locomotive, 1967.

Described the first native Russian traction drive of the wheel set from the traction motor, suspended on the bogie frame of the locomotive.

Тяговый механический привод тепловоза ТЭП10-315

Первый оригинальный отечественный тяговый привод от электродвигателя к колесной паре локомотива.


Появилась карта сайта.

Анонс переводов песен, הכרזה של העברת שירים

В следующем месяце планируем разместить на сайте три песни.

בתוכנית בחודש הבא למקום באתר שלושה שירים.